Похититель детей - Страница 109

109

Колени Ульфгера подогнулись, и он тяжело рухнул на подоконник. Значит, они увидели Владычицу! «Нет, – подумал он, – не просто увидели». Каким-то образом они сумели разбудить ее – раненой девчонке стало значительно лучше, этого невозможно было отрицать. Ведь он сам видел, что девчонка была при смерти, и спасти ее могла только Владычица. Мало того, они уносили с собой мешки и корзины с фруктами!

– Горите в вечном пламени, воры, – прошипел он. – Вы запятнали собою Гавань, осквернили самое сердце Авалона. И она, Модрон, помогла вам! Предала самого Аваллаха!

Грохоча сапогами, Ульфгер подошел к ладье и злобно взглянул в лицо отца – в его темные глазницы, в яростный оскал, застывший на мертвом лице. Предсмертная ярость отца отразилась на его лице, точно в зеркале.

– И ты! Ты тоже потворствовал этому недомерку! Призвал его выйти на битву, встать рядом с тобой, а мне отказал. Мне, своему родному сыну! Как вышло, что он достоин, а я – нет? Как? Отвечай, негодяй! Отвечай! Отвечай!!!

Зарычав, Ульфгер схватил меч и вырвал его из рук Рогатого. Острые шипы впились в кожу, ладонь обдало жаром.

– Давай!!! – закричал Ульфгер. – Давай, сожги меня! Сожги, если посмеешь! Я все равно выполню свой долг и отомщу за Аваллаха! Ничто не остановит меня! Ничто!!!

Жар растекся по телу, но не разгорелся огнем. Сломанный клинок засветился в руке, жар переполнил грудь, достиг сердца и хлынул по венам. Мускулы налились небывалой силой.

– Видишь, отец? Я достоин! Сам Аваллах воздает почести мне! Мне!!!

Схватив шлем за рог, Ульфгер сорвал его с головы Рогатого, водрузил себе на голову и взглянул сквозь косые прорези в лицевой пластине на отца, на жалкие останки некогда могучего полководца. В зале вновь загремел смех, но на этот раз смех был его собственным. Голова Рогатого привалилась к борту ладьи, печально глядя на Ульфгера.

Сильный порыв ветра пронесся по залу, поднимая в воздух костяную пыль, и чувства Ульфгера обрели необычайную остроту. «Что это?» – подумал он, осознав, что чувствует все живое вокруг – пару оленей в лесу под утесом, стайку фей, порхающих в предвечернем небе, и… и, конечно же, их. Он чувствовал их – и Питера, и всех прочих. Чуял их радость и возбуждение, все их настроения, ощущения… и страхи. Более того, он мог даже дотянуться до них, но не физически – мысленно!

Ульфгер оскалил зубы в недоброй улыбке.

– Теперь ты заплатишь за все, похититель детей. Теперь ты узнаешь, что такое боль и утрата всего, что тебе дорого.

Шагая через Лес Владычицы, Питер чувствовал себя будто во сне. Казалось, ноги едва касаются земли. Он никак не мог поверить во все, что удалось совершить за этот долгий день, начиная с небывалой победы над Пожирателями плоти и заканчивая полным и окончательным избавлением Авалона от пагубного влияния Ульфгера. Но его разум и сердце целиком были заняты Владычицей, ни о чем другом он и думать не мог. Закрыв глаза, он вновь почувствовал ее запах – аромат вешних вод и медвяной жимолости.

– Питер! – окликнул его Красная Кость, указывая вверх. – Ты только глянь!

Питер замер на месте от изумления. Вслед за ним остановились и остальные.

Они подошли к границе Темнолесья – к Куши-крик, вернулись в леса, пораженные скверной, и теперь все ошеломленно уставились на свежие зеленые почки, набухшие на нескольких серых ветвях, и редкие цветы, распустившиеся в мертвой траве.

– Таннгност, что бы это значило? – спросил Питер.

Таннгност осторожно опустил Секеу на ноги. Весь обратный путь он нес ее на руках. Возможно, тролль и был стар, но все же оставался троллем и, похоже, даже не замечал ее тяжести. Дохромав до ближайшего камня, Секеу села на него. Питер подумал о том, что драться она сможет не скоро, но она явно шла на поправку, и он невольно улыбнулся. «Чуть не потеряли тебя, – подумал он, с удивлением обнаружив, что на глаза навернулись слезы. – Мы столько пережили вместе, так давай уж вместе и закончим все эти дела».

Таннгност потрогал готовую распуститься почку.

– Это значит, Владычица вернулась, – ответил тролль, – и у нас вновь появилась надежда.

– Это Владычица сделала? – спросила Сверчок.

– Да, – ответил Таннгност. – Питер пробудил ее дух. Теперь она позаботится о Древе Аваллаха. Если нам удастся остановить выжигание лесов, она сумеет справиться со скверной.

– И когда мы загоним их в Туман, – добавил Питер, – когда перебьем их всех, до последнего, она исцелит весь Авалон! Верно? Вернет ему былое великолепие?!

– Да, безусловно, – согласился тролль.

Голос Питера зазвенел от возбуждения.

– Мы должны нанести новый удар! Как можно скорее! Нельзя допустить, чтобы они сожгли еще хоть одно дерево! – он бросил взгляд на старого эльфа. – Драэль, что скажешь? Встретимся на рассвете у Красных Камней?

– Я скажу, – отвечал старый эльф, – что Стража Владычицы больше не будет отсиживаться в стороне. Мы придем, Питер. На это ты можешь рассчитывать.

Эльфы, все, как один, согласно кивнули. Их строгие лица и жесткие взгляды были надежнее любых клятв.

– Отлично! – воскликнул Питер, хлопнув старого эльфа по плечу. – Отлично!

Едва не поддавшись желанию испустить дикий безумный вой, он повернулся к девочкам.

– А вы пойдете с нами? Можем ли мы рассчитывать на дочерей Джинни?

Баргесты вопросительно уставились на сестер.

– А крови там будет много? – спросила одна из них.

– А потрошков хватит на всех? – присоединилась к ней вторая.

– И глазки, про глазки не забудь, – вставила третья.

109